на этом десятки миллионов долларов, и специально "участвовал" в попытках "дискредитировать [американские] расследования российского вмешательства". Попутно он установил "тесные и длительные отношения" с Килимником, которые к кампании 2016 года вылились в "серьезную контрразведывательную угрозу" для США, особенно после того, как Килимник начал "использовать свои отношения с Манафортом для оказания влияния". 8.
Выводы не могли быть более разительными. Манафорт открыл дверь кремлевским операциям по вмешательству, направив офицера российской разведки прямо в кампанию Трампа - и все это стало прямым следствием предыдущей лоббистской работы Манафорта на российских олигархов и пророссийских политиков в Украине. И когда следователи пытались распутать эти вредоносные связи, Манафорт подбрасывал мякину, нырял и уворачивался, сбивая следователей со следа как можно дальше.
Как следует из доклада, подготовленного под руководством GOP, отношения между Манафортом и Килимником остаются под вопросом. Отчасти это связано с тем, как они общались: используя такие вещи, как зашифрованные чаты и отредактированные черновики электронной почты (а не письма, отправленные туда и обратно), они "устранили документальную запись многих сообщений". Даже после предъявления обвинения Манафорт продолжал скрывать свои контакты с Килимником, используя такие вещи, как "телефон с оплатой по факту" - также известный как "горящий телефон", особенно популярный среди тех, кто не хочет, чтобы их связь отслеживалась властями. 9
По мнению комитета, Манафорт "так много лгал" следователям о своих связях с российским агентом, что докопаться до сути их отношений было практически невозможно. 10 "Сокрытие Манафортом правды о Килимнике нанесло особый ущерб расследованию комитета , поскольку фактически закрыло возможность напрямую ознакомиться с рядом взаимодействий и коммуникаций, которые представляют собой единственную наиболее прямую связь между высокопоставленными чиновниками кампании Трампа и российскими спецслужбами", - говорится в докладе. Другими словами: ложь Манафорта затуманила расследование настолько, что истинный центр и конечный масштаб операций по вмешательству России, скорее всего, никогда не будут известны. 11
И Манафорт знал, во что обойдется это введение в заблуждение. Как установил комитет, он был готов лгать о своих связях с Килимником, даже если это стоило ему потенциального признания вины командой Мюллера. В результате Манафорт провел дополнительное время в тюрьме - и еще больше времени наблюдал за тем, как "ломается" его тело, - чтобы не дать следователям найти хоть какую-то ясность в отношении операций Кремля по вмешательству в выборы 2016 года.
А затем, в конце декабря 2020 года, Трамп объявил о своем помиловании. Судимость Манафорта была погашена, обвинительные приговоры отменены. Человек, оказавшийся в центре всего этого - расследования Мюллера, попыток вмешательства России, нового всплеска угроз, расследований и приговоров в отношении иностранного лоббирования, - оказался на свободе.
Во многих отношениях этот доклад, подготовленный республиканцами, был просто подтверждением того, о чем давно догадывались, что ранее скрывалось за вырезками и недосказанностью, что ранее было затуманено таким количеством дыма, что от него можно было задохнуться. Манафорт руководил пророссийскими операциями влияния, вступая в сговор с сотрудником российской разведки, а затем лгал об этих связях до такой степени, что в итоге сорвал потенциальную сделку о признании вины - и в результате получил реальный пожизненный срок.
В этом смысле помилование Трампом Манафорта стало колом в сердце расследования российского вмешательства в целом. Но дело было не только в этом. Своим помилованием Трамп фактически свел на нет весь прогресс, достигнутый его собственной администрацией в борьбе с иностранным лоббизмом. Это был не только знак того, что лица, совершающие преступления, связанные с иностранным лоббизмом, могут рассчитывать на то, что авторитарный президент освободит их от ответственности, но и шаг, который помог свести на нет все успехи, достигнутые Соединенными Штатами в распознавании и преследовании угроз бесконтрольного иностранного лоббизма, и который теперь рискует вновь развязать эти угрозы.
Хотя помилование Манафорта было достаточно позорным, оно произошло не в вакууме. Примерно в то же время Трамп объявил, что помилует и другого ключевого вектора иностранного лоббирования и влияния: Флинна. Несмотря на десятки тысяч долларов, которые Флинн получил от Кремля, несмотря на сотни тысяч долларов, которые Флинн и его компания потратили на тайное представление интересов Турции, Флинн продолжал прикрываться мантией мнимого патриотизма. Что еще важнее, он продолжал поддерживать все более безумные заявления Трампа: о краже голосов, о международных заговорах, о необходимости объявить военное положение, чтобы восстановить президентство Трампа. И в процессе Флинн заслужил помилование от Трампа, разрушив еще один фронт усилий Соединенных Штатов по борьбе с иностранными лоббистами. Как написал Трамп в Twitter, помилование Флинна было для него "великой честью", и он отблагодарил Трампа тем, что помог ему разработать план, как отменить выборы в Америке в 2020 году. 12
Трампу, конечно, не удалось сорвать выборы. И вскоре он покинул свой пост, столкнувшись с собственными расследованиями. Но эти помилования явно изменили ситуацию в Вашингтоне. Даже когда он уже покидал Белый дом, помилования Трампа подорвали основы новых усилий по борьбе с иностранным лоббизмом и во многом задали тон целому ряду грядущих разочарований.
Как мы уже видели в предыдущей главе, Джо Байден занял более жесткую позицию в отношении угроз иностранного лоббирования, чем любой другой крупный кандидат в истории США. В ходе предвыборной кампании Байден не только пообещал "запретить лоббирование со стороны иностранных правительств", но даже пообещал закрыть прежние лазейки, которые позволяли номинально независимым компаниям лоббировать от имени иностранных режимов. Совокупность этих обещаний ознаменовала собой самый значительный сдвиг в американской политике в отношении иностранного лоббирования со времен Айви Ли и нацистов и сделала Байдена первым президентом, который, как оказалось, действительно признал эти угрозы такими, какими они были.
Однако спустя годы правления Байдена нет никаких признаков того, что администрация выполнила свои предвыборные обещания. Хуже того, нет никаких признаков того, что администрация вообще пыталась их выполнить - или что Байден вообще помнит, что он вообще брал на себя такие обязательства.
Отчасти это, если быть справедливым к администрации Байдена, может быть структурным: все еще существует ряд юридических вопросов о том, может ли Конгресс или администрация действительно ввести предложенный Байденом запрет. В конце концов, "право на подачу петиций" - право, на которое опираются иностранные лоббисты в своей работе и в своих кампаниях, - по-прежнему защищено Первой поправкой к Конституции и остается в центре заявлений иностранных лоббистов о том, почему им должно быть позволено продолжать работать на самых страшных тиранов в мире. Но отчасти это может быть связано и с тем, что Байден, как и многие президенты до него, возвышался вместе с целым рядом других иностранных лоббистов,
